Напуганные монашьим предупреждением о ранней побудке, мы проснулись сами раньше времени. Кое-как одевшись и плеснув в лицо холодной водичкой, мы поспешили в сторону молитвенного зала, который нам заранее показали. Шли тихо и медленно, разлепляя глаза усилием воли, шаркая тапочками по деревянным полам. Оказалось, что мы пришли поздно, молитва уже началась, а скамейка напротив алтаря была полностью занята туристами. Нам пришлось кое-как расположиться на ковре чуть в стороне.
Перед алтарем сидели три монаха, они пели заунывную молитву, беря дыхание по очереди, так что звук лился абсолютно непрерывно. Запевала, сидевший в центре, иногда листал книгу, лежавшую перед ним, и менял мелодию, остальные немедленно подтягивали. Один из монахов периодически ударял какой-то толкушкой по маленькой железной миске, раздавался громкий звук, туристы подпрыгивали на скамейке и просыпались. У нас затекли ноги, заболели спины, Алена пыталась сдержать кашель, мучавший её уже несколько дней, и с ее стороны постоянно раздавалось какое-то задавленное хрюканье. Полноценно кашлянуть она могла только в момент громкого “бзынь!” толкушкой по миске, поэтому ей единственной не было скучно – она синхронизировалась с монахами, поедая их глазами.
Лене песнопение напомнило заунывную попевку “барыня, барыня”, разучиваемую ею когда-то в хоре. Потирая спинки и коленки, мы с радостью заметили,что один из запевал пытается тайно пошевелить затекшими ножками.
Молитва продолжалась около получаса и кончилась совершенно неожиданно. Туристы начали вставать, нам, сидевшим на полу, было хуже всех – пришлось растирать затекшие члены. Нас ожидал монастырский завтрак.
Завтрак очень напомнил давешний ужин, с той разницей, что еды было меньше, а уж съедобной и подавно. Было решено по-быстрому проглотить наименее противные тряпочки и сопли с закрытыми глазами и догнаться чаем, а уж потом в киосках купим каких-нибудь орешков.
Наскоро позавтракав (с утра это все наотрез отказывалось лезть в горло) мы отправились гулять по кладбищу.
На выходе из монастыря
Древние памятники, разбросанные в хаотическом беспорядке, цветочки, захоронения семейств.
Огромный лес из многовековых деревьев и памятников
Нашей основной целью был фонарный павильон, под крышей которого горят негасимым пламенем тысячи фонарей. Ещё хотелось увидеть могилу легендарного командарма Оды Нобунаги, которым Алена прожужжала нам уши чуть меньше оленей.
Забегая вперед, скажу, что павильон мы нашли, благодаря его величине, а вот могилу – нет.. Павильон был украшен тысячей фонариков с именами людей.. За какие-то деньги можно и свой фонарик повесить…Несмотря на то, что кладбище является одной из важнейших туристических аттракций Коясана, ни одной надписи на английском мы не увидели. Мы шли и материли японцев, ну хоть бы что-нибудь, хоть намек какой-нибудь, кто похоронен в этих величественных могилах, уставленных маленькими идолами в красных передничках, деревянными палками с иероглифами и сосновыми ветками в вазах.
Одной из немногих могил с английским указателем была могила матери военачальника третьего сёгуна Токугава (хотя может я и путаю – не мать а жена и не третьего, а второго)
Сильно впечатлило массовое захоронение фирмы Сони – рад фотографий топ менеджеров, самые старые еще чёрно белые и много пустых мест. У них это типа наших социальных условий, серой Мазды и прочего. Фотографии, наклеенные на могилу, показывают течение неумолимого времени – первые клиенты фотографировались в темных кимоно, свежезахороненные – уже в костюмах и галстуках. Грустно это…. лежать бок о бок с коллегами…. да и мёртвыми к тому же…
Памятник неизвестному ракетчику?