31 октября. Камакура.
Приехав после рыбного рынка на станцию Синдзюку, мы издалека завидели маячившего около туристического агентства “Одакью” Махсана. Купив билеты и прихватив его, мы поскакали на поезд. В агентстве вместе с билетами нам дали карту Камакуры и окрестностей, а также рекомендацию относительно оптимального маршрута, который абсолютно не совпадал с тем, который советовал Славик. Мы долго колебались, но потом решили положиться на турагентство.
Сначала мы ехали до станции Фуджисама. Там нам надо было пересесть на поезд линии Еноден Мы это и пытались делать – бегая в истерике по станции, перескакивая через турникеты. В итоге все служащие станции Фуджисама пытались нам помочь. Английского они, конечно не знали, так что забава удалась.
Поезд линии Еноден идёт вдоль моря. Кроме того – он идёт посреди жилых районов. Совсем не таких как в Токио. Маленькие, деревянные, одно и двух этажные дома. Окна домов иногда на расстоянии вытянутой руки (не преувеличение – 30-40 см) от окна поезда. Интересно.
Выйдя из поезда, мы прошли по главной улице и добрались до синтоиского святилища Цуругаока Хатимангу. Храм большой. Людей – уйма.
Дощечки с пожеланиями
Записки с пожеланиями
Подходя к храму по главной аллее мы увидели толпу с фотоаппаратами – в открытой беседке посреди храмового двора происходило бракосочетание по синтоистскому обряду. Мы, естественно, остановились посмотреть и пофотографировать. Через несколько минут Алена предложила уйти, мотивируя это тем, что видеть Гершковичей в день свадьбы – плохая примета, жалко невесту. На что Лена удивленно-обиженно заявила: “А кого я, по-вашему, видела в день своей свадьбы?”. Хм.
Жених и невеста
Батюшка
Полковой ансамбль
В храме мы заметили много нарядно, по национальному, одетых детей с родителями. Эрудированая Алёна сказала, что это есть у японцев такой обычай в 3, 5, 7 лет (а может и другие степени двойки) приводить детей в храм, потому что раньше была большая детская смертность, и эти возраста были своеобразными вехами – пережил, значит надо поблагодарить богов. Так ли это мы не знаем, но таких детей мы позже еще видели в Токио.
|
Камакура — один из древних городов Японии, был основан в 1192 году. Расположен в префектуре Канагава, на острове Хонсю.
Город с трёх сторон окружен лесистыми горами, а с юга выходит на залив Сагами. Климат Камакуры мягок. Это идеальный зимний и летний курорт. Основателем Камакуры является Минамото но Ёритомо. В 1180 году он привел в Камакуру свои войска и сделал её своей резиденцией: окруженная горами и морем, Камакура представляла естественную крепость, легко защищаемую от врагов. Здесь обосновалось бакуфу — правительство, подчинявшееся сёгуну. После падения Камакурского сёгуната, просуществовавшего с 1185-го по 1333 годы, бывшая столица пришла в запустение и превратилась в обычную деревню, и только в эпоху Мэйдзи началась её новая жизнь, после того как она стала привлекать художников и писателей. Сегодня в Камакуре проживает 174 тыс. чел. и ежегодно приезжает 20 млн туристов. Древние правители Камакуры покровительствовали религии и искусству, приглашали известных китайских монахов. Считается, что первым здешним храмом является Сугимото-дэра, основанный в 734 году. Всего же сегодня в Камакуре насчитывается 176 синтоистских и буддистских храмов. |
Осмотрев храм, продолжили дальше к монастырю Кэнтёдзи. Шли долго, сверяясь по нескольким картам. Минут через 15 увидели высокие деревянные башни монастыря. Внутри было относительно спокойно и тихо, по-крайней мере, там не было школьных и пенсионерских экскурсий, которые преследовали нас по пятам по всей Японии. Погуляли по территории, посмотрели на колокол, посетили храмовый туалет с храмовыми тапочками, умиротворились. В этом монастыре, кажется, первый раз мы увидели японский садик для медитаций. Там скамеечка, там полагается сидеть и тихонько смотреть. Фотографировать запрещено, суетиться не рекомендуется. В коридоре, метров за 10 до лавочек так и написано – будьте внимательны, люди постигают ДЗЕН. Мы выполнили эти рекомендации, как смогли.
Пошли искать Бентен – монастырь, в котором отмывают деньги. Петляли мы долго, шли узкими улочками, на которых были указатели на все возможные храмы Камакуры, за исключением, конечно же того, который был нужен нам. Гулять по Камакуре приятно. Жилые двухэтажные кварталы. Садики. На “не главные” храмы мы не отвлекались, и правильно . По дороге постигавший дзен Махсан не заметил громадного паука (размером с ладонь), который висел с дерева на паутине прямо на уровне Махсановых глаз. Зато паука заметили мы, и чтобы спасти Махсана, напрыгнули на него с криками: “Паук, паук!” и столкнули в канаву. Вылезя из канавы и отряхнувшись, Махсан пристально посмотрел на нас с осуждением. Мы показали ему паука. Махсан надолго задумался.
“Камакура славится своими сардинами” – это написано во всех путеводителях. И я повторял это всю дорогу в поезде. Фраза эта так запала в душу моим попутчикам, что, когда мы увидели ресторан, около которого была вывеска с какими-то рыбками, никто не спорил – мы решили подкрепиться знаменитыми камакурскими сардинами. Как они выглядят и с чем подаются, никто из нас, конечно же, не знал, но все мы очень обрадовались когда нам подали копчено-коричневые рыбные тушки, разложенные в ряд на подстилке из риса. Открою тайну – мы еще долго были уверены, что ели камакурские сардины, наши иллюзии развеялись только в Киото, где те же самые рыбки назывались угрями и подавались абсолютно так же – в деревянной бадье на рисе.
После еды мы продолжили искать храм Бен Тен. Мы знали только, что через него идет спуск к морю. Вскоре мы подошли к лесу, и дорога резко начала забирать вверх. Ага, сказали мы! Это же настоящий дзенский спуск к храму! И начали карабкаться вверх, убеждая себя, что осталось недалеко. И действительно, вскоре мы увидели узкий тоннель в большой каменной глыбе – это был вход. В монастыре есть пещера с источником. По примете, каждая отмытая в источнике купюра возвращается к владельцу многократно. Внутри пещеры около стены лежат маленькие плетеные корзиночки, в которые надо складывать деньги, а рядом с источником лежать медные черпачки на длинных ручках. Алена начала отмывать десять тысяч йен, а Лена, решив не мелочиться, пошла мыть кредитную карточку и, на всякий случай, двадцать шекелей.
Из храма Бен Тен какими то огородами мы пошли к нашему следующему пункту – храму Хасе Дера, посвящённому невинноубиенным младенцам. Зрелище впечатляющее – десятки маленьких будд рядами, пещеры с свечами, продажа молитвенных табличек и свечей (во здравие, для успешной учебы, счастливые роды и т.д.). Там же обзорная площадка с видом на плажи, на город и бухту.
Дальше поспешили в Большому Сидящему Будде. Уже смеркалось, а планов было еще много. Будда и правда большой. Мы всюду натыкались на “самых больших будд”. В Наре, в Киото и Камакуре обязательно про какой-то храм написано “самый большой медный Будда”, “самый большой Будда, перенесённый с места на место”, “самый большой сгоревший и восстановленный Будда”, “самый большой Будда в Киото” и т.д. Алёна, Лена и Дима даже отстояли небольшую очередь, чтобы залезть к нему в голову, а я и Махсан воздержались от этого. Рядом висят плетеные тапки Большого Будды. Тапки соответствующего размера.
Возле Будды (как и в остальных нами посещённых храмах) много местных, которые приходят помолиться. Т.е. для них это не просто туристическая аттракция. Японцы из провинции приезжают посмотреть и помолиться, местные могут зайти помолиться просто по дороге на работу (как жители Праги заходят перед работой выпить пива. Даже не знаю что заслуживает большего уважения).
От Будды прошли на железнодорожную станцию и поехали на остров Эношима. На остров ведёт широкий мост. Солнце уже почти зашло, мы поняли, что на аттракции на острове (храм, гроты, еще что то) нам уже не успеть и шли не спеша.
Остров Эношима хорош. Множество лавочек и ресторанчиков. Что-то национально-морское продаётся и с прилавков и в ресторанах, причём часто это что-то плавает в аквариуме и по твоей просьбе его ловят и жарят. Мне сразу захотелось посмотреть в глазки какому-нибудь лобстеру и попросить его мне приготовить. Шли наверх – длинно (дзенский спуск к морю) с видами. Под влиянием такой духовности стали чаще прикладываться к виски и когда пришли к берегу некоторые из нас были уже немного того… весёленькие такие.
На берегу был прилив, скалы, рыбаки и много духовности.
Мы с Гершковичем сняли обувь, закатали джинсы и пошли бродить по мокрым камням, остальные уселись на скалах на безопасном расстоянии. Сначала поскользнулся и рухнул на задницу Дима, причем сделал он это очень живописно, растопырив руки и ноги и с недоумением на лице. Проходящие мимо японки-школьницы едва не задохнулись от смеха (позже они сами свалились в воду, мы слышали крики, а потом они возвращались абсолютно мокрые!). Я пытался фотографировать волны, но, глядя в объектив, не заметил, что на меня надвигается волна. Услышал только тихий шопот стоящего рядом Гершковича: “Паша, мы пропали!”, и сразу после этого на нас обрушилось много воды, я поскользнулся и упал. Фотоаппарат я спас – удивительно, но факт, но сам пострадал немало. Махсан с Аленой валялись от смеха, глядя на нас, но не забывали при этом прикладываться к бутылке. Как жертва кораблекрушения я сразу же потребовал тройную дозу.
Растирали, растирали…
Вдруг он молвит, как во сне:
– Доктор, доктор, а нельзя ли
Изнутри погреться мне …
31 октября. Камакура.
Приехав после рыбного рынка на станцию Синдзюку, мы издалека завидели маячившего около туристического агентства “Одакью” Махсана. Купив билеты и прихватив его, мы поскакали на поезд. В агентстве вместе с билетами нам дали карту Камакуры и окрестностей, а также рекомендацию относительно оптимального маршрута, который абсолютно не совпадал с тем, который советовал Славик. Мы долго колебались, но потом решили положиться на турагентство.
Сначала мы ехали до станции Фуджисама. Там нам надо было пересесть на поезд линии Еноден Мы это и пытались делать – бегая в истерике по станции, перескакивая через турникеты. В итоге все служащие станции Фуджисама пытались нам помочь. Английского они, конечно не знали, так что забава удалась.
Поезд линии Еноден идёт вдоль моря. Кроме того – он идёт посреди жилых районов. Совсем не таких как в Токио. Маленькие, деревянные, одно и двух этажные дома. Окна домов иногда на расстоянии вытянутой руки (не преувеличение – 30-40 см) от окна поезда. Интересно.
Выйдя из поезда, мы прошли по главной улице и добрались до синтоиского святилища Цуругаока Хатимангу. Храм большой. Людей – уйма.
Дощечки с пожеланиями
Записки с пожеланиями
Подходя к храму по главной аллее мы увидели толпу с фотоаппаратами – в открытой беседке посреди храмового двора происходило бракосочетание по синтоистскому обряду. Мы, естественно, остановились посмотреть и пофотографировать. Через несколько минут Алена предложила уйти, мотивируя это тем, что видеть Гершковичей в день свадьбы – плохая примета, жалко невесту. На что Лена удивленно-обиженно заявила: “А кого я, по-вашему, видела в день своей свадьбы?”. Хм.
Жених и невеста
Батюшка
Полковой ансамбль
В храме мы заметили много нарядно, по национальному, одетых детей с родителями. Эрудированая Алёна сказала, что это есть у японцев такой обычай в 3, 5, 7 лет (а может и другие степени двойки) приводить детей в храм, потому что раньше была большая детская смертность, и эти возраста были своеобразными вехами – пережил, значит надо поблагодарить богов. Так ли это мы не знаем, но таких детей мы позже еще видели в Токио.
|
Камакура — один из древних городов Японии, был основан в 1192 году. Расположен в префектуре Канагава, на острове Хонсю.
Город с трёх сторон окружен лесистыми горами, а с юга выходит на залив Сагами. Климат Камакуры мягок. Это идеальный зимний и летний курорт. Основателем Камакуры является Минамото но Ёритомо. В 1180 году он привел в Камакуру свои войска и сделал её своей резиденцией: окруженная горами и морем, Камакура представляла естественную крепость, легко защищаемую от врагов. Здесь обосновалось бакуфу — правительство, подчинявшееся сёгуну. После падения Камакурского сёгуната, просуществовавшего с 1185-го по 1333 годы, бывшая столица пришла в запустение и превратилась в обычную деревню, и только в эпоху Мэйдзи началась её новая жизнь, после того как она стала привлекать художников и писателей. Сегодня в Камакуре проживает 174 тыс. чел. и ежегодно приезжает 20 млн туристов. Древние правители Камакуры покровительствовали религии и искусству, приглашали известных китайских монахов. Считается, что первым здешним храмом является Сугимото-дэра, основанный в 734 году. Всего же сегодня в Камакуре насчитывается 176 синтоистских и буддистских храмов. |
Осмотрев храм, продолжили дальше к монастырю Кэнтёдзи. Шли долго, сверяясь по нескольким картам. Минут через 15 увидели высокие деревянные башни монастыря. Внутри было относительно спокойно и тихо, по-крайней мере, там не было школьных и пенсионерских экскурсий, которые преследовали нас по пятам по всей Японии. Погуляли по территории, посмотрели на колокол, посетили храмовый туалет с храмовыми тапочками, умиротворились. В этом монастыре, кажется, первый раз мы увидели японский садик для медитаций. Там скамеечка, там полагается сидеть и тихонько смотреть. Фотографировать запрещено, суетиться не рекомендуется. В коридоре, метров за 10 до лавочек так и написано – будьте внимательны, люди постигают ДЗЕН. Мы выполнили эти рекомендации, как смогли.
Пошли искать Бентен – монастырь, в котором отмывают деньги. Петляли мы долго, шли узкими улочками, на которых были указатели на все возможные храмы Камакуры, за исключением, конечно же того, который был нужен нам. Гулять по Камакуре приятно. Жилые двухэтажные кварталы. Садики. На “не главные” храмы мы не отвлекались, и правильно . По дороге постигавший дзен Махсан не заметил громадного паука (размером с ладонь), который висел с дерева на паутине прямо на уровне Махсановых глаз. Зато паука заметили мы, и чтобы спасти Махсана, напрыгнули на него с криками: “Паук, паук!” и столкнули в канаву. Вылезя из канавы и отряхнувшись, Махсан пристально посмотрел на нас с осуждением. Мы показали ему паука. Махсан надолго задумался.
“Камакура славится своими сардинами” – это написано во всех путеводителях. И я повторял это всю дорогу в поезде. Фраза эта так запала в душу моим попутчикам, что, когда мы увидели ресторан, около которого была вывеска с какими-то рыбками, никто не спорил – мы решили подкрепиться знаменитыми камакурскими сардинами. Как они выглядят и с чем подаются, никто из нас, конечно же, не знал, но все мы очень обрадовались когда нам подали копчено-коричневые рыбные тушки, разложенные в ряд на подстилке из риса. Открою тайну – мы еще долго были уверены, что ели камакурские сардины, наши иллюзии развеялись только в Киото, где те же самые рыбки назывались угрями и подавались абсолютно так же – в деревянной бадье на рисе.
После еды мы продолжили искать храм Бен Тен. Мы знали только, что через него идет спуск к морю. Вскоре мы подошли к лесу, и дорога резко начала забирать вверх. Ага, сказали мы! Это же настоящий дзенский спуск к храму! И начали карабкаться вверх, убеждая себя, что осталось недалеко. И действительно, вскоре мы увидели узкий тоннель в большой каменной глыбе – это был вход. В монастыре есть пещера с источником. По примете, каждая отмытая в источнике купюра возвращается к владельцу многократно. Внутри пещеры около стены лежат маленькие плетеные корзиночки, в которые надо складывать деньги, а рядом с источником лежать медные черпачки на длинных ручках. Алена начала отмывать десять тысяч йен, а Лена, решив не мелочиться, пошла мыть кредитную карточку и, на всякий случай, двадцать шекелей.
Из храма Бен Тен какими то огородами мы пошли к нашему следующему пункту – храму Хасе Дера, посвящённому невинноубиенным младенцам. Зрелище впечатляющее – десятки маленьких будд рядами, пещеры с свечами, продажа молитвенных табличек и свечей (во здравие, для успешной учебы, счастливые роды и т.д.). Там же обзорная площадка с видом на плажи, на город и бухту.
Дальше поспешили в Большому Сидящему Будде. Уже смеркалось, а планов было еще много. Будда и правда большой. Мы всюду натыкались на “самых больших будд”. В Наре, в Киото и Камакуре обязательно про какой-то храм написано “самый большой медный Будда”, “самый большой Будда, перенесённый с места на место”, “самый большой сгоревший и восстановленный Будда”, “самый большой Будда в Киото” и т.д. Алёна, Лена и Дима даже отстояли небольшую очередь, чтобы залезть к нему в голову, а я и Махсан воздержались от этого. Рядом висят плетеные тапки Большого Будды. Тапки соответствующего размера.
Возле Будды (как и в остальных нами посещённых храмах) много местных, которые приходят помолиться. Т.е. для них это не просто туристическая аттракция. Японцы из провинции приезжают посмотреть и помолиться, местные могут зайти помолиться просто по дороге на работу (как жители Праги заходят перед работой выпить пива. Даже не знаю что заслуживает большего уважения).
От Будды прошли на железнодорожную станцию и поехали на остров Эношима. На остров ведёт широкий мост. Солнце уже почти зашло, мы поняли, что на аттракции на острове (храм, гроты, еще что то) нам уже не успеть и шли не спеша.
Остров Эношима хорош. Множество лавочек и ресторанчиков. Что-то национально-морское продаётся и с прилавков и в ресторанах, причём часто это что-то плавает в аквариуме и по твоей просьбе его ловят и жарят. Мне сразу захотелось посмотреть в глазки какому-нибудь лобстеру и попросить его мне приготовить. Шли наверх – длинно (дзенский спуск к морю) с видами. Под влиянием такой духовности стали чаще прикладываться к виски и когда пришли к берегу некоторые из нас были уже немного того… весёленькие такие.
На берегу был прилив, скалы, рыбаки и много духовности.
Мы с Гершковичем сняли обувь, закатали джинсы и пошли бродить по мокрым камням, остальные уселись на скалах на безопасном расстоянии. Сначала поскользнулся и рухнул на задницу Дима, причем сделал он это очень живописно, растопырив руки и ноги и с недоумением на лице. Проходящие мимо японки-школьницы едва не задохнулись от смеха (позже они сами свалились в воду, мы слышали крики, а потом они возвращались абсолютно мокрые!). Я пытался фотографировать волны, но, глядя в объектив, не заметил, что на меня надвигается волна. Услышал только тихий шопот стоящего рядом Гершковича: “Паша, мы пропали!”, и сразу после этого на нас обрушилось много воды, я поскользнулся и упал. Фотоаппарат я спас – удивительно, но факт, но сам пострадал немало. Махсан с Аленой валялись от смеха, глядя на нас, но не забывали при этом прикладываться к бутылке. Как жертва кораблекрушения я сразу же потребовал тройную дозу.
Растирали, растирали…
Вдруг он молвит, как во сне:
– Доктор, доктор, а нельзя ли
Изнутри погреться мне …
Как шли обратно – помню не отчетливо, но это было долго и опять вверх. Мне было весело. День удался.
© Алёна, Лена, Паша