Дети Удл (мать Иды) и Залмана.
Про тетю Удл, я написал раньше, а про ее мужа Залмана (1890 г.р.) надо сказать. До женитьбы он работал у Шейлыка приказчиком. Работать он умел, был требователен к себе и другим Людям, то работа у него спорилась и Шейлым был им доволен. У Шейлыка было 2 сына – Лазарь, Аврум, и 4 дочери, но Лазарь был болен и рано умер (отец Тани Любимирской), а Аврум был молод, болен и не способен вести дело, бизнес. Учитивая вышеизложенное, и как умный, дальновидный делец, Шейлык решил выдать свою старшую дочь Удл за приказчика Залмана, хотя он был из бедного рода. Одно условие он поставил, Залман должен принят фамилию Кельман. Так и решили. В последствии Залман возглавил семейный бизнес. Прошлую его фамилию мы не знаем, ее никогда никто не упоминал.
Перед революцией, после революции и в период НЭПа весь семейный бизнес возглавлял он. Это молчаливый, суровый и мужественный человек. Роста был высокого, худощавый, ходил несколько согнуто, лицо удлиненное с седыми большими усами свисающие вниз, всегда озабоченный, не видел улыбки на его лице, власть не любил, но к его словам прислушивались евреи местечка, а домочадцы выполняли все его указания. Он все же умел ладить как с властью, так и с бандитами. Так, в 1919 году местечко захватили петлюровцы, а это значит грабежи, погромы. Они ворвались в дом, но в столовой за столом сидели местные бандиты и пили водку, закусывали во главе с Мыкола-дер блиндер (он был без одного глаза). Бандиты дали петлюровцам выпить и выпроводили, а в соседней комнате-спальне Удл рожала сына Лузю (Леня). Вся же семья пряталась у знакомых крестьян.
Вторая дочь это Голда (1910 г.р.), работала в селе недалеко от Червонного, затем, когда наша семья уже жила в г. Житомире вместе с сестрой Идой приехали к нам, ведь они племянницы моей мамы, закончили бухгалтерские курсы и стали работать. Голда в 1939 г. вышла замуж за Петю. Он был высокого роста, красивый, добрый, преданный, очень хорошо и внимательно относился к жене, ко всем нам, ценил образованность жены. Сам он работал слесарем краснодеревщиком высокой квалификации на Житомирском мебельном комбинате, хорошо зарабатывал. В первый дни войны Петю мобилизовали в армию. Его воинская часть отступала через Житомир. Он заскочил домой и успел в последние часы эвакуировать Голду. В эвакуации она жила и работала в городе Свердловске. Петя погиб на фронте, прибыло извещение. После войны она вернулась в г. Житомир, умерла от рака в 1953 году.
Третья дочь это Ида (1912 г.р.) В 30х годах приехала к нам в г. Житомир, закончила бухгалтерские курсы, работала в Облмаслопроме, где директором был Збунь, который говорил: “Я люблю когда директора маслозаводов приезжая открывают мои двери ногами, т.к. в руках они несут подарки”. Ида в 1936 г. вышла замуж за хорошего порядочного человека Изю Блох. Он был невысокого роста, чуть удлиненное лицо, высокий лоб с залысинами. Он был ст. лейтенантом и работал в Житомирском военкомате. К слову сказать Ида была в молодости очень красивой, красивее всех сестер, хорошая хозяйка, преданная и заботливая жена и вообще как человек, то они жили хорошо, душа в душу. Они снимали квартиру по Вильской улице.
В 1938 году у них родилась девочка, назвали ее Ритой. Когда началась война, Изя один из первых ушел на фронт. Ида с Ритой и моя мама с Женей эвакуировались в Харьков. Это было связано с тем, что в первых числах июня 1941 папу арестовали и началось следствие по незаконной продаже бочки подсолнечного масла (я об этом ничего не знал, учился в Днепропетровском институте и мне об этом не писали). Когда началась война, то всех заключенных Житомирской области отправили в г. Харьков. Там быстро разобрались что преступление незначительное, возможно и Рита помогла (не знаю) и папу освободили. После этого папа, мама, Женя, Ида с Ритой отправились в эвакуацию в Среднюю Азию. Однако, по дороге, в районном центре Сасово Рязанской обл., пришлось сойти с поезда и Ида родила там Таню (родилась 6 окт. 1941 г.) Поэтому я называю Таню в шутку “Рязанская мадонна”. В эвакуации и после войны, до самой смерти родителей, Ида жила вместе с ними. […]
Четвертый — это сын Лузя (Леня) 1920 г.р. Он до войны учился в строительном институте. Он закончил только 3 курса, стране нужны были инженеры (разруха) и он пошел работать инженером-строителем. Он очень способный, хороший, талантливый организатор. Он специализировался на строительстве элеваторов и построил почти все элеваторы для хранения зерна на Волге. Жена его Шеля (1919 г.р.), родом еврейка из Бессарабии. […]
Дети тети Леи Кельман
Старшая дочь Зина (1913 г.р.) после НЭПа пошла работать в Андрушовку (12 км от Червонного) зарабатывать стаж, получать право голоса. Там она познакомилась с Исааком Койфманом (1911 г.р.) который работал зав. торгом в Райпотребсоюзе. Он был среднего роста, худощавый энергичный и деютельный. Хороший человек и семьянин. Жили они хорошо. У них родились 2 мальшика. В 1941 г. началась война и Исак ушел на фронт, а Зина с детьми уехала к маме в Червоное. Судьба их оказалась трагической. Пришли немцы и вместе с украинскими полицаями убили всех евреев Червоного, Андрушовки, Билопили и других местечек вокруг Червоного. Расстреляли их около дубового леса менее 1 км от откормочного пункта совхоза Червонского сахзавода в 2х местах. В одом месте 2 больших кургана взрослых женщин и один малый курган детей. В другом месте, уже в лесу, один курган мужчин. Почему так много людей погибли, почему не эвакуировались? Об этом расскажу позже. Муж покойной Зины, Исаак Койфман, прошел всю войну от начала до конца, вернулся живым, но семью не застал.
Вторая дочка Таня Любомирская. 1916 г.р. Она в свое время пошла работать в с. Вчерашня. Там она познакомилась с Мишей Любомирским (1913 г.р.), который работал редактором районной газеты, коммунист, беззаветно преданный советской власти. Поженились. В дальнейшем его выбрали первым секретарем райкома партии, а в 1939 году его выбрали первым секретарем Житомирского обкома комсомола. Он был политически грамотным, закончил Военно-Политическую академию им. Ленина, прекрасно владел украинским языком, часто выступал перед молодежью, студентами с лекциями. Сам он был невысокого роста, плотный, несколько полноватый, круглолицый, мог выпить в компании сам 0.5 литра водки.
Когда началась война, Миша ушел на фронт на коммисарскую должность, а Таня с детьми Леликом и Гришей эвакуировалась с с обкомом партии. Начало войны для СССР было ужасное, немец продвигался семимильными шагами, армии наши отступали, наши самолеты немцы уничтожили еще на аэродромах, танки были еще старых конструкций — Т-24, Т-26 и горели как спичечные коробки. Укрепления на старой границе уничтожили, а на новой еще не построили. Для борьбы с немецкими танками “Тигр” и самоходными установками “Фердинанд” выдали солдатам бутылки с горючей смесью (не эффективное средство). Немцы обходили и окружали наши войска, целые армии гибли или оказывались в немецком плену. Что говорить если даже командующий Юго-Западным фронтом генерал Кирпонос попал в окружение и погиб или застрелился.
В этих условиях и Миша Любомирский, как комиссар высокого ранга, при желании хорошо воевать, все желали хорошо воевать, но ничего не смогли сделать и он тоже как сотни тысяч солдат и офицеров оказались в тяжелом положении, не выполнили приказ, долг. Нам было неудобно спрашивать что случилось, но он вернулся с войны совсем другим человеком, потерял веру в Коммунистическую партию и Советскую власть. Он работал в какой то жилищно-эксплуатационной конторе на рядовой работе. В пенсионном возрасте у него появились проблемы с глазами и он ослеп.
[…]
Третья дочь — Голдуся Федорова. (1917 г.р.), самая красивая, самая изящная, круглолицая, чернобровая, с ямочками на щеках и родинкой. […] Она приезжала почти ежегодно в Житомир (ее муж проверял сахарные заводы области), а она жила у нас , как на даче. На ул. Котовского, т.е. у нас, все женщины работали, собирали яблоки, делали соки, вино, закручивали банки с помидорами, огурцами, готовили еду, пекли и т.д. Она всегда говорила с очаровательной улыбкой — могу помочь, но только как подсобница. Зато ее муж, Гриша, был чудесный человек, добрый, чуткий, веселый, внимательный, хороший специалист и работник. Его родители были евреи. Отец был профессиональным революционером-большевиком, партийная кличка Федоров (настоящая фамилия Барнбойм, забыл), получил при царе 20 лет каторги и только революция освободила его. В советское время работал директором сахарного завода на границе Молдавии и Украины. […]
Четвертый ребенок тети Леи был сын Гриша Кельман (1918 г.р.). Это был самородок, невероятно способный и талантливый. Еще в Червонном, когда я и Лузя изучали у ребе химиш, Гриша уже знал гемуру. Он уже тогда учился у более квалифицированного ребе. Перед войной он учился в Днепропетровском химико-технологическом институте. Благодаря ему и его совету, я тоже поехал в 1940 году учиться в Днепропетровск, но в инженерно-строительный институт. Гриша учился очень хорошо, получал повышенную стипендию, был председателем профкома института и т.д. В 1941 г. он закончил институт и получил назначение на Бердянский завод переработки нефти (крекинг процесс). Так в начале войны мы с ним расстались и уже больше не встречались. В дальнейшем он попал в действующую армию, дослужился до капитана. При первом освобождении Житомира рассказали мне соседи (Рудские, Модзалевские), приходил в наш дом по ул. Котовского капитан по имени Гриша и расспрашивал всех про судьбу нашей семьи. Вы знаете, что немцы в то время организовали контрнаступление и снова захватили г. Житомир. В этот период Гриша погиб, больше о нем никаких известий не было.
Дети маминой сестры Эстер (мать Иды Суркис). У Эстер (кажется 1896 г.р.) было двое детей — Миша (1921 г.р.), который ушел в армию в 1940 г. и погиб на фронте в 1942 г. и дочка Ида (1923 г.р.). Она очень способная, толковая, добрая, преданная. Закончила ташкентский железнодорожный институт. Там же познакомилась с однокурсником, замечательным человеком Митей Суркисом и поженились в 1947 г. В дальнейшем жили и работали в г. Киеве, оба работали инженерами на ж.д. транспорте. Митя вроде еще преподавал в техникуме. Работали они очень хорошо, классные специалисты, их ценили и поощряли. […]
На счет маминой сестры Гени (1904 г.р.), то уже писал. Детей у нее не было, жила в городе Москве. Муж ее умер после войны. Она ежегодно на все лето приезжала в г. Житомир и жила у моих родителей и внезапно умерла на ул. Котовского в г. Житомире, похоронена на еврейском кладбище.
Самого младшего и единственного брата моей мамы звали Аврум (1909 г.р.) Он женился в 1933 году на Броне (1911 г.р.) Броня была очень красивая, волевая и видная женщина, в 1934 г. у них родилась дочь Бела и в 1937 — Роза. Я уже писал, что Аврум был болезненный человек и имел проблемы с сердцем. В 1938 г. он долгое время лежал в больнице города Житомира, где и умер. Похоронен в Житомире на еврейском кладбище.