Старшая дочь Удл (мать Иды, 1892 г.р.). Это была высокая, худощавая, всегда озабоченная женщина, очень редко можно было увидеть улыбку на ее лице. Суровый. молчаливый муж Залман приучил ее тоже к молчанию.
Затем сын Лазар (отец Тани Любомирской, 1894 г.р.) Лазаря я уже не застал, он умер где то в 1918-1919 годах, но застал его жену Лею и их 4х детей. Она была самая добрая, самая чуткая, всегда с улыбкой и самая гостеприимная.
Следующая дочь Шейлыка была Эстер (мать Иды Суркис) 1896 г.р. Она вышла замуж за еврея Аврумчика из м. Троянов и переехала туда жить. [… – дополнения Иды – Папа был бригадиром. У них в бригаде был человек, который агитировал за отъезд в Израиль. В КГБ узнали об этом, вызвали его, пытали, били, хотели чтобы он донес на этого человека. Он ничего не рассказал, но вскорости умер. Ему было всего 54 года. Потом в синагоге его сотрудик говорил, что он умер из за него.] Затем где то в середине 30х годов, они переехали в г. Житомир, купили небольшой домик на Театральной улице. У них было 2е детей: Миша и Ида (Суркис). [… Дополнения Иды – Миша такого же возраста как дедушка, закончил школу с отличием и в 1940 ушел в армию, погиб на войне в 1942 г. ]
Следующая дочь это моя мама Рухл (Рахиль 1898 г.р.) Она была спокойная, добрая, хорошая хозяйка, сообразительная. Она вышла замуж за моего отца Давида (1896 г.р.) в 1919 или 1920 году. Папа был очень толковый. Все дела, бизнес делал не спеша, но очень основательно, продуманно. Уже после войны работал заведующим мельницы и крупорушки в г. Житомире в возрасте более 80 лет, прекрасно вел учет. Он действительно занимался благотворительностью, очень много помогал синагоге и бедным людям, выучил Женю, очень много помог Саше Тетельбауму, Иде и ее детям — Рите и Тане.
В 1946 г. я приехал в гости к родителям из Бессарабии (молдавская ССР), где работал начальником отдела кадров и спецчасти Оргеевского уездисполкома (облисполкома). Папа расспросил меня и сказал: “брось работу и иди учиться. Пройдет несколько лет, придут грамотные люди и тебя вышвырнут”. Это он сказал когда была карточная система, давали по 400 или 500 гр. хлеба на человека, когда на базаре одна булка хлеба стоила 100 руб и женщинам, которые из под полы продавали коробку спичек давали срок 5 лет, а за несколько подобранных колосков ржи или пшеницы давали 7 лет тюрьмы.
Я подумал и согласился с папой, поехал в г. Днепропетровск и забрал в институте документы (в Днепропетровске материально не было возможности учиться), поступил на 2ой курс Житомирского с-х института (досдал часть предметов). Таких случаев дальновидности было много. Я сохраняю самые светлые воспоминания об отце, на моих руках он умер, я оставил работу и переехал с ул. Леси Украинки на ул. Котовского, целый год за ним ухаживал. Он умер 11 мая 1987 года. Я поставил папе и маме очень хороший памятник из габро (лабрадор).
Вернемся к основной теме. До 30х годов они жили в м. Червонное, но в своем доме, отдельно от Кельманов. После переехали в г. Житомир. У них было 2е детей — Соломон (Моня) — это я и Шейндл (Женя).
Следующая дочь Шейлыка это Геня (Гитл — 1904 г.р.) Она была красивая, спокойная, добрая, гостеприимная. У нас было много родственников в Москве, но все останавливались у ней. В 1928 году она вышла замуж в Москву за внешне незавидного еврейчика, который работал в системе вторсырье, т.е. собирали по городам и селам тряпье, металлолом и т.д. Я его имя забыл, хотя 2 раза останавливался у них. Они жили в коммунальной квартирке на ул. Бакунинская, имели большую комнату. Кухня, туалет общий, телефон один на всех жильцов. Тетя Геня была спокойной, уравновешенной и мы все любили ее. Дома всем парадом командовала Геня, мужа слышно не было. Муж тети Гени умер после войны и она каждый год приезжала к нам, в г. Житомир на ул. Котовского, где гостила по нескольку месяцев. Хотя муж ее был незавидный и работа вроде не престижная, но денег и золота он накопил. Это я сужу по тому, что когда тетя Геня внезапно умерла у нас в Житомире, на семейном совете мы решили что Ида поедет в Москву и все что осталось из наследства возьмет себе, так как муж ее Израиль погиб на фронте и осталось двое детей — Рита и Таня. В Москве Ида взяла, что возможно, что реализовала, но маленький диванчик, где было спрятано, зашито основное золото, она продала не зная, что там находилось золото.
Самого младшего сына Шейлыка звали Аврум (1909 г. рождения). Он был женат на красивой, бойкой женщине Броне. (1911 г.р.) У них было 2е детей — Бела и Роза. Жили они в этом доме в Червонном, где жили все Кельманы. Аврум был тихий, спокойный и болезненный человек, слушался во всем жены. Он очень рано умер, еще до войны, где то в 1938 году. Умер он в больнице г. Житомира и похоронен на еврейском кладбище.
Я описал всех 6 детей Шейлыка и Рывки, т.е. сестер и брата мамы. После революции все Кельманы, включая детей были лишены права голоса, как нэпманы и дети нэпманов. Что делать молодежи? Новая власть организовала сельскую потребительскую кооперацию для торговли. Вся молодежь кинулась в сельпо в близкие и дальние села. Грамотных людей в селах не было, а дети Кельманов все же начальную школу закончили и считать умели, то стали счетоводами, бухгалтерами. Так Зина (дочь Леи) стала работать в Андрушовке, Таня Любомирская в селе Заборы, Ида — в Нехворощи, Поля в Б. Мошковцы и т.д. Всем надо было заработать производственный стаж, стать членами профсоюза, т.е. стать полноценными советскими гражданами. Дальше опишу судьбу детей Кельманов.